«ЮРЮЗАНЬ – РЕКА ВРЕМЕНИ»
Течет река сквозь горные отроги,
Торопится кого-то обогнать.
Купая облака, лаская скалы,
Журчит, бормочет… А о чем? Как знать?
Здесь издавна селились, у реки
Башкирские охотники-умельцы:
И гончары они, и пастухи.
Спроси у археологов – ответят,
А нам-то – документы подавай,
Когда внесли в реестр заводик новый,
Когда же загудел таежный край?
…Давным-давно к старейшинам явились
Два очень предприимчивых купца
И за монеты звонкие купили
Земли «клочок» два бравых молодца.
По купчей пять родов продали землю,
Где пряталась до времени руда,
Чтобы снабжать империю большую:
Сырье такое надобно всегда.
Да, Мясников и Твердышев умели
Осваивать богатства там и тут.
По южному Уралу, как грибочки,
Заводы и заводики растут.
Крестьян купили где-то под Симбирском,
И с семьями доставили туда,
Где было все, что производству нужно:
И лес вокруг и быстрая вода.
Сто шестьдесят дворов – немного вроде,
Но руки работящие в цене.
И началось строительство большое
Здесь, в Юрюзани, как-то по весне.
Поймали речку прочною плотиной
И мельницу поставили на ней.
Вода тогда была нужна, как сила,
И не было сокровища ценней.
Сплавляли лес, жгли уголь, возводили
И корпуса, и стены день за днем.
Приказчики приглядывали зорко,
Наказывая поркой и рублем.
Итогом можно было бы гордиться:
Железо отправляли на заказ
В центральную Россию и Европу.
Да-да, Европа тоже знала нас!
Сырье возили в домны издалека-
Бакальскую отличную руду,-
В чугун переплавляли и в железо,
Послушное привычному труду.
Гоняли барки вешним половодьем,
А коль утопишь груз – страшнее нет.
Лишь каменный «маяк» стоял на страже
Спасительный рассеивая свет.
Селились тесно, избы жались плотно
Земли, считай, что нет – кругом скала.
А улочек сплетенье кружевное
Молва людская точно назвала.
За первой Кричной – Кричная вторая,
Там рядышком селились мастера.
Курмыш разросся, вытянулся в гору,
Забегала на речку детвора.
Трудились все – от мала до велика.
Копейки зарабатывал народ.
Но лопнуло терпение однажды,
И наступил ужасный, страшный год.
Ведь каторга не может длиться вечно,
Коль мочи нет насилие терпеть,
И иногда топор в руках народных
Не для работы может вверх взлететь.
Измученные жизнью крепостные
Встречали Пугачевские войска.
«Юлаев Салават спешит с отрядом», -
Шептала им красавица - река.
…Завод разгромлен был и бунт подавлен,
Но тлеет возмущение внутри.
Опять работа до седьмого пота.
Судьба-судьбина, что ни говори!
Восстановить разрушенное нужно
Иначе и не выдюжить никак.
Так кем же был «мужицкий царь Емелька»
Освободитель, или все же враг?
Оплот страны – Урал- умел собраться,
Ведь у него трудолюбивый нрав.
Он лепту внес в победу супостата,
Наполеона навсегда изгнав.
Взрывались наши бомбы и гранаты
(До самого Парижа слышен гром)!
Страшны французам русские «подарки»,
Теперь сидят тихонько «за бугром».
Немало ядер выпустив, заводы
По мирным рельсам продолжают путь.
Не крепостные, а мастеровые
Работают, поди, не «как-нибудь».
И все бы ничего, коль честь по чести,
Но вот обман обиден, и опять
Поднялся бунт средь заводских рабочих.
Да где же справедливость-то сыскать?
Эх, не везло с начальством, хоть ты тресни!
Сам Сухозанет - форменный злодей.
Он обирал до нитки юрюзанцев,
Трудяг и не считая за людей.
Заступников, защитников казнили,
Но подвиг их мы не забудем, нет.
Их именами улицы назвали,
А это ли не самый прочный след?
…Век 19-й к концу уже подходит,
И перемены, кажется, грядут.
Давно заводу нужен «свежий воздух»
Когда же покупатели придут?
…Но вот и Белосельский – Белозерский…
Хозяин новый, крепкая рука.
И жизнь пошла по колее шустрее,
И забурлила веселей река.
Пришли станки, явились инженеры,
И стали бессемеровской поток
Для транссибирской главной магистрали
В Сибирь с Уральских гор легко потек.
В поселке церковь строится и школа,
А это редкость в прежние года.
Копеечка к копейке, потихоньку-
И вот уже свершилось, господа!
Взмывает, словно лебедь белоснежный,
Красавица. Под звон колоколов
Парит Христорождественская церковь.
Приезжий ахнет: «Просто нету слов»!
У нас такой рельеф – подъемы, спуски,-
И летопись похожа неспроста:
За разореньем, гибелью, провалом,
Все начинаем «с чистого листа».
Здесь многое случатся впервые.
Нет, не в Москве, не в Питере – у нас:
Связь появилась, строились дороги,
И жизнь иная сразу началась.
Мастеровых зарплаты подрастали-
К купечеству иные отошли.
Вот тут предпринимательства начало:
Купцы – они ведь тоже «соль земли».
Кожевенных, гончарных дел умельцы
Соседей привлекали и родню,
И проверяли «темпы производства»
По десять раз, наверное, на дню.
На крупорушках, мельницах крутились
И лавки открывали. Шел процесс!
Купцов немало в малом городишке.
Не это ли, товарищи, прогресс?
Нужна библиотека и больница -
Они возникли. В чем еще запрос?
-Училище ремесленное будет?
-Конечно, будет, даже не вопрос.
Механики, врачи с учителями-
Прослойка невеликая пока.
Интеллигентов много не бывает-
Вот и у нас она еще тонка.
…Завод отметил дату роковую-
Сто пятьдесят. И в юбилейный год
Закрылся. Был закрыт советом «сверху».
И растерялся, онемел народ.
-Куда идти, заняться чем позвольте,-
Когда всю жизнь при домне отстоял,
Но для того, чтоб дальше жить безбедно
Не накопил приличный капитал.
Кто уезжал искать иную долю,
Кто собирал артели. Бились так,
Что голод отступал, хотя б на время.
А это был, конечно, лютый враг.
Когда семья хлебала щи с крапивой
И редьку с квасом (хлебушка-то нет),
Спасало лишь подсобное хозяйство,
Давая хоть и скудный, но обед.
И лес спасал. На лесозаготовки
Отправилось немало мужиков,
А там нужна особая сноровка:
Чуть зазевался – бульк - и был таков!
То деревом придавит, покалечит,
То легкие застудят в холода.
Ну, а кому в то время было легче?
На всех напали горе и нужда.
И началось! …Война пришла нежданно.
Той, первой мировой, горел пожар.
Разбрасывая искры, по Европе
Катился валом нестерпимый жар!
Смешалось все: в борьбе за власть советов
Сквозь семьи шел мучительный разлом.
То красные, то белые врывались;
Расстрелы, казни… Вроде поделом…
И белочехи здесь повоевали,
И партизаны прятались в лесах.
О той поре мы память сохранили,
Нам не забыть о павших земляках.
По улицам – пройдись – они расскажут
Страницами табличек, вязью дат
О судьбах мирных жителей поселка,
Расстрелянных командами солдат.
Установилась власть. А что же дальше?
Завода сердце больше не стучит.
Оно опять, увы, остановилось,
И этому есть множество причин.
Работать нечем, некому. Все связи
Оборваны. Разруха жмет в тиски,
И голода костлявые ручищи
Как никогда, отчаянно близки.
Едва-едва кирпичным производством
Хватает сил поддерживать народ.
А если и природа ополчится,
И будет в огородах недород?
Америка пришла тогда на помощь:
Бесплатное питанье привезла.
Спасла от вымиранья поколенье
И многим просто жизнь она дала.
Завод подковный к нам из Петрограда
Однажды прислан был и тут прирос.
Подкова на гербе у нас – оттуда,
Ведь он нам возрождение принес.
Ковали вилы, крючья, спрос немалый
На гвозди был. Ведь строилась страна.
И плуги выпускали. Наступали
Прекрасные, казалось, времена.
Радиоузел, первый репродуктор,
Автомобиль на улицах. Ура!
По праздникам на нем, светясь от счастья
Каталась заводская детвора.
Но жизнь идет не по прямой дорожке,
И перекосов в ней не избежать
Решились – надо с церковью покончить,
И городок пора преображать.
На улицах меняются таблички.
Ни Рыночной, ни Вознесенской нет:
На Ленинской уже и на Советской
В окошках отражается рассвет.
Мы не одни преуспевали в этом.
По всей стране движение пошло.
Ах, сколько боли, сколько огорчений
То искреннее рвенье принесло!
Как рушились постройки вековые,
Слетали главы, лики в печках жгли!
Испуганно крестились христиане,
Услышав стоны матушки – земли!
Но дальше было хуже и страшнее:
Доносы, ссылки, казни понеслись.
Среди друзей, соседей, сослуживцев
Наушники, предатели нашлись.
Перелистнем обугленные списки,
«Врагов народа» не было и нет.
Но на «японских», засланных шпионов
Прольется ли когда свободы свет?
Они живут, не зная, что «Чапаев»
На родине с экрана рвется в бой,
Что леспромхоз работает отлично-
Для многих стал он славною судьбой,-
Что планы есть создать большое море
И строить гидростанции. Но ГЭС
Не суждено возникнуть, видно, было.
И переплюнуть старый ДНЕПРОГЭС.
Опять война. Вторая мировая
Задумок мирных разгромила план
И дирижабли вычеркнула быстро,
Найдя, наверно, в них большой изъян.
Мужчины поднялись в строю едином,
И в сорок первом даже пацаны
На фронт удрать отчаянно стремились,
Не ведая об ужасах войны.
Девчоночки – подружки уходили:
Кто шел в радистки, кто-то в медсанбат.
Помочь они старались, как умели,
Из-под обстрела вытащив ребят.
На поле боя пули пролетают,
Бьет миномет, и бомбы с высоты
Несутся вниз, по-волчьи завывая.
Как муравьишка перед ними ты…
Но не сломить уральскую породу.
Назад ни шагу! – крикнул политрук.
…Ах, сколько их, героев безымянных,
Не сосчитаешь всех – не хватит рук!
На фронте страшно, но в тылу - не слаще:
Все для Победы нужно отдавать.
В тылы переместили «оборонку»,
Чтоб было чем Отчизну защищать.
Завод патронный прибыл к нам из Тулы.
Кто за станками встанет? Молодежь.
Подростки вместе с женщинами рядом
Готовили для фрицев «звездный дождь».
Патронов миллионы, миллиарды,
И каждый должен точно в цель лететь.
Не фейерверки это, не петарды
Ведь в каждом скрыта маленькая смерть.
Не уходя домой, вздремнуть немного-
И снова в бой! Четырнадцать часов -
И норму в восемь раз перекрывали
Бригады из вчерашних пацанов.
Заводу нужен ток. И значит, будет,
Коль есть в электростанции нужда.
Подвозят прямо к месту материалы
Со станции Вязовой поезда.
Заводом орден был заслужен честно,
И статус города поселок получил.
Кто у станка работал дни и ночи,
Кто в госпитале раненых лечил.
Далась победа страшною ценою,
Но мир пришел, и полный рот забот
Насущных: для людей жилье построить
И провести к нему водопровод,
И детский лагерь выстроить красивый,
Ведь место – лучше просто не найти.
Как расцветал, как разрастался город!
А почему б ему и не цвести?
Продукции иной настало время,
На цепи производство перешло.
Для сельского хозяйства потрудилось
И сбыт своей продукции нашло.
На улицах гудки автомобилей
И мотоциклов выхлопы слышны.
Всего-то десять лет (или пятнадцать),
А будто вовсе не было войны.
Роддом и хирургия, школы, ясли
И детские сады – чего желать?
У нас и самодеятельность в моде-
Ну, кто на сцене хочет заблистать?
Поют и пляшут – просто загляденье-
Те, кто родился с песней на устах.
И после смены едут, выступают,
Нисколечко как будто не устав.
Хоккейная команда заводская –
Другой такой не скоро и найдешь!
Работать и учиться вечерами-
Ну, всюду успевает молодежь!
Мы за прогресс конечно, голосуем.
Чтоб в каждом доме холодильник был,
И чтобы гражданин страны советов
Его спокойно за рубли купил.
С нуля свое создали производство.
Конвейеры включили – и пошло!
На ЮМЗ попасть тогда стремилось
В округе нашей каждое село.
И «финские» постройки пригодились
(Пятиэтажки строились пока).
Зачем нужны такие небоскребы,
Чтобы легко царапать облака?
Нам коммуналки расселить хотя бы.
«Хрущевки» - это ж просто красота.
Малосемейка или общежитье…
Отдельное жилье – вообще мечта!
Шестидесятый. Встала телевышка.
Как Эйфелева башня на Шуйде.
Ее сигналы четкими кругами
Расходятся, как волны на воде.
Бассейны, стадион, музей прекрасный,
И школа музыкальная звучит.
Художники окрестности рисуют,
А скульпторы вгрызаются в гранит.
Медгородок, плотина, газ на кухнях,
А сколько холодильников? Не счесть!
За пять перевалило миллионов.
Да, в каждом доме он, наверно, есть.
Нас узнают. Уральский скромный город
Известен, популярен, знаменит.
Асфальтом покрываются дороги,
И у него весьма довольный вид.
Такой расцвет, что боязно немного:
Каким же будет новый поворот?
Что с населеньем, со страною станет
Когда наш Леонид Ильич совсем уйдет?
Обрушив экономику, подмяла
И многих покалечила беда,
Когда капитализм с оскалом диким
Из-за кордона бросился сюда.
Со стоном, с криком, рушились надежды,
И рассыпалось нажитое в прах.
И главное, что было непонятно:
Куда бежать, и кто наш главный враг?
Не будем вспоминать слепые годы
Не нам одним достался этот век,
Когда социализма строй привычный
Вдруг потерял обычный человек .
Не в первый раз, руины разбирая,
Вычерчивая новые пути,
Наш городок нашел тропу иную,
Чтобы по ней болото перейти
Купец (ведь не исчезла эта хватка!)
Проснулся, огляделся - дело есть.
И возродить торговлю подрядился.
Не прогореть теперь - почесть за честь!
У нас царят сплошные магазины.
Они сверкают, манят и зовут:
Скорее посетите, загляните!
Вы знает, какие цены тут?
Нет, от завода мы не отказались.
Надежда есть. В другие времена
К нему былая слава возвратится,
И кто-то снова вспрыгнет в стремена.
Блеснет подкова редкостной удачей.
Эх, только бы дожить до этих дней!
Нам двести шестьдесят. Как это мало!
Нам … двадцать шесть! Ну, кто еще юней?
Нам же - идти вместе
в будущее – светлой дорогой!
Будем возводить стены
и сады вокруг - тоже.
Сыновей растить, дочек
кто же, кроме нас сможет?
Краевед, писатель, журналист, член Союза журналистов СССР и России, почетный гражданин г. Юрюзани, лауреат областной комсомольской премии «Орленок», в свое время написал легенду о нашем городе.
Легенда об истории Юрюзани.
Давняя это история. Колонны войск царя Петра I известного под именем Петра Великого спускались с крупного берега к Волге около города Симбирска (сейчас города Ульяновска). На улице было зябко. Ветер гулял по просторам великой реки, матушки Волги. На многие версты затянуло все серой изморозью. В такую погоду с грохотом съезжали повозки нестройного войска Петра Великого. Облепленная солдатскими телами сползала вниз по глине мортира.
Десятки сильных рук с ходу загнали это орудие на плот.
Всюду рядом кипела работа. Стучали топоры. Переругивались между собой усталые, умотанные дорогой люди.
То здесь, то там, среди работающих появлялась высокая фигура царя. Свита рядом с ним была небольшая.
Там, где он появлялся, сразу же стихала брань, злее стучали топоры, работа спорилась еще больше. Река была неспокойной, по ней катили высокие серые волны. Поэтому, перекрестившись, люди на воду спускали лодки и плоты и только тогда отчаливали от берега. Качавшиеся на волнах лодки и плоты, напоминали косяк диких гусей. Они двигались к противоположному берегу, спрятанному во мгле серой дымки.
Войско царя двигалось к берегам Каспийского моря, к городу Дербенту. Поход этот затягивался. Царь был недоволен и нервничал, поэтому офицеры его армии старались меньше попадаться ему на глаза.
Один из генералов свиты Петра I предлагает ему гребцов, отмечая, что гребцы они надежные, родом из Симбирска, им не впервой переплывать Волгу.
Петр хмуро оглядел трех широкоплечих мужиков, молча шагнул к большой лодке, а двое офицеров проворно влезли вслед за ним.
Плыли по реке ходко, волны буквально хлестали в просмоленные бока лодки, обдавая холодными брызгами сидящих в лодке. Царь кутался в зеленое сукно своего плаща. А мужики молча, широкими взмахами продолжали работать веслами. Они гребли, заставляя лодку двигаться вперед.
К ночи переправились на противоположный берег Волги. Остановились в небольшой деревушке на ночлег.
Царь почему-то вспомнил про гребцов своей лодки, велел их разыскать.
Скоро в жарко натопленную избу, освещенную множеством свечей, где остановился его величество царь Петр Великий, вошли усталые мужики в сопровождении генерала его свиты.
- Чьи будете молодцы? – спросил и хлопнул Петр I старшего по плечу.
- Мы вольные. Я – Иван, он Яков. Твердышевы мы, а это Иван Мясников, спокойно произнес один из вошедших мужиков.
- Тебе, государь, послужить всегда рады: знаем, великие дела ты затеял, - продолжал говорить один из мужиков, говорил с достоинством, спокойно, ничуть не теряясь, несмотря на то, что разговаривал с самим царем государства великого русского. Видимо это и заставило царя проявить интерес к простым русским людям, которые на данный момент были хорошими гребцами в лодке.
Долго шла беседа между царем и мужиками. Царь только удивлялся ясными и меткими ответами гребцов, удивлялся их природной мудрости.
- Отчего служите только гребцами? – удивленно спросил царь.
- Почему не ищите счастья подобно Никите Демидову?
- Порадели бы за Россию, - бросил царь Петр, неожиданно отвечают мужики.
- Никита Демидов – богатый оружейник. Ему было с чего начинать. А мы – люди безденежные.
- Смело возразил Яков.
- А дела большого мы не боимся.
- Да у нас в кармане – вошь на аркане, да блоха на цепи, буркнул остроумно, глядя исподлобья, Иван.
Ткнул его в бок генерал: ты как вздумал говорить с государем!
Петр только громко засмеялся, буквально загоготал, ответил: «Видишь Ванька, как мой генерал воюет, что ему какие – то турки!»
Насмеявшись, он приказал выдать гребцам 500 рублей на розыск рудных мест. Глядя в глаза изумленному Якову, отрывисто произнес: «Ежели где руду сыщите, отдам эти места вам в вечное пользование и деньги на устройство завода вышлю».
Вот такой, можно сказать случайный разговор произошел между Петром I и тремя симбирскими мужиками братьями Твердышевыми – Иваном и Яковом и Иваном Мясниковым…
Зеленых елей стройный ряд,
Как неподвижный строй солдат,
Застыл у обелиска.
Ряды фамилий предо мной-
Не возвратившихся домой.
Печальней нету списка.
На плитах мраморных друзья.
Мне позабыть о них нельзя.
Диктует память строго.
Здесь земляков безмолвный строй
Встает стеной передо мной,
Как много их, как много!
Пять братьев Акшенцевых тут:
Живыми в памяти встают…
Малясовы, Сомковы,
Иван Петров, Сергей Горшков,
Поповы, Кузнецовы…
Долженковы – отец и сын.
Я часто к ним ходил один.
Моим был другом Саша.
В Донбассе, посреди степей
Погиб он. В памяти моей
Осталась дружба наша.
Вот скромный Петя Иванов,
Достойный самых лучших слов.
В одной учились школе.
Он, защищая Ленинград,
Ни шагу не ступил назад.
А вот Мартынов Толя.
Чуть ниже- Константин Попов.
Танкист. Шутник из шутников.
Веселый парень Костя.
Был он фашистами убит
И в Белоруссии зарыт
В деревне на погосте.
Буслаев Гена…Книголюб.
Мы бегали в кино с ним в клуб.
Читали книги вместе.
Судьбой для Гены роковой
Стал первый бой- последний бой
Июньским утром в Бресте.
Я мог бы тоже быть средь них.
Среди погибших.Не живых.
А жизнь ведь так прекрасна!
Кто выжить мне тогда помог?
Судьба? Случайность? Или Бог?
Гадать о том напрасно.
Без них, кто принял смертный бой,
Кто заслонил страну собой,
И нас бы не было с тобой,
Из всей страны на свете.
Пусть жизнь идет своим путем
Под солнцем в небе голубом,
И пусть смеются дети,
Зеленых елей стройный ряд,
Как в карауле строй солдат,
Как будто часовые.
Тех, кто погиб во цвете лет,
Уже давно на свете нет,
Но помнят их живые.
ТРЕТЬЕ УЩЕЛЬЕ
Уже столетье возле пруда
Стучат по рельсам поезда,
Как символ творческого чуда
И как симфония труда.
Трудились предки наши много.
Видны их славные дела.
В глубокой выемке дорога
Здесь краем пруда пролегла.
От Юрюзани до Катава
Стальные рельсы здесь идут.
В них предков наших - честь и слава,
Упорный и нелегкий труд.
И не уныньем, а весельем
Душа наполнится твоя,
Когда шагаешь в лес ущельем
Через родимые края.
У ЛУКИНСКОГО МОСТА И МАЯКА
Стою и все смотрю окрест.
Ну до чего ж красиво, братцы!
Я красотой родимых мест
Готов часами любоваться.
Вся панорама предо мной –
Пейзаж, полученный от Бога:
Река. Скала. А под скалой
Идет железная дорога.
Речная плещется волна
В утес у берега крутого.
Он, верно, помнит времена
Купца Ивана Твердышева.
Здесь предки каждою весной
Чугун, железо заводское
Сплавляли бурною рекой,
На барках версты брали с бою.
Утес на берегу крутом,
Где Юрюзань о скалы бьется,
Не зря в народе МАЯКОМ,
Как прежде, и сейчас зовется.
ЮРЮЗАНЬ
Проходят медленно года,
Века, тысячелетья...
И все уходят - в никуда.
И все течет, течет вода,
Как суждено на свете.
И в ночь, и в утреннюю рань,
Как в старину бывало,
Течет и наша Юрюзань
В седых горах Урала.
Бежит, как в прежние года,
Но изменений - много:
Заводы, села, города,
Железная дорога.
И на шоссе - поток машин,
Моторов рев, шуршанье шин
У самой Юрюзани.
Все въявь, а не в сказанье.
Везде - народ. У всех - дела.
И все живут в надежде,
Чтоб Юрюзань всегда текла
Прозрачней чистого стекла,
Как это было прежде.
Художник, скульптор, почетный гражданин
Катав-Ивановского муниципального района.
Легенда как быль.
Давно это было. Так давно, что наши дедушки и прадедушки не помнят, как это было на самом деле.
Вознамерился как-то грозный дракон – Шуйда, чей длинный хребет тянется к Бакалу. Спрятать Красно Солнышко. Спрятать, чтобы гордая и строптивая Юрьзень река смирилась и согласилась стать его женой.
А Солнышко всходило на востоке, за спиной дракона – Шуйды. Но быстрая как газель река Юрьзень любила Катай-Батыра и позвала его на помощь. И Катаю – Батыру полюбилась красавица Юрьзень.
Вдвоем они решили одолеть жестокогоШуйду и спасти Красно - Солнышко. Красавица река изогнулась перед Шуйдой как лук, а Катай стремительно пропустил длинную стрелу через поля и горы аж на двадцать верст. Помогал Батыру и попутный друг Ветер западный.
Но прошло немало лет, а злой дракон –Шуйда состарился, так и не исполнив свою угрозу. Он стал меньше ростом, лысым, а на лбу вырос рот ( телевышкой называется). Изнутри его проточили как черви рудознатцы. Но иногда любит попугать Юрьзень – невесту, то камни в реку сбросит, то деревья повалит, то тучи грозовые напустит.А Батыр – Катай и красавица Юрьзень не доверяют грозному Шуйде и держит лук и стрелы наготове.
Давно это было. Да и все ли правда.
P.S. Стрела – это дорога от Катав – Ивановска до Юрюзани, а река изогнулась в сторону горы Шуйда и назвали часть возле реки – Лукой. Ветер постоянно дует в Юрюзань со стороны Катава, а Солнце выходит за Шуйдой.
Рассказ тесно связан с историческими данными топонимикой края.
Почетный гражданин города Юрюзань, автор гимна города, музыкант, композитор, поэт.
ГИМН ГОРОДА ЮРЮЗАНИ
Городок наш старинный, уральский
По утрам из тумана встает
Горы нежно его обнимают
И река ему песни поет
ПРИПЕВ:
Славься, малая Родина наша и счастливее стань
Процветай с каждым годом, городок Юрюзань!
В нашем городе много талантов
Люди добрые всюду живут
Юрюзань – это наша обитель
Здесь в почете и отдых и труд
ПРИПЕВ:
А в войну ты победу ковала
Не смыкала усталых очей
И на битву с врагом посылала
Самых лучших своих сыновей
ПРИПЕВ:
Мы тобою привыкли гордиться
И стремиться воздать тебе дань
Пусть как прежде тебя соловьиной
Называют тебя, Юрюзань
ПРИПЕВ:
РОДНАЯ СТОРОНА
Ты зимою укрыта снегами,
А весной утопаешь в цвету.
Не опишешь простыми словами
Нашей русской земли красоту.
Сколько взгляда хватает- всё нивы,
Хороводы красавиц берез.
Что на свете сторонки красивей,
Где когда–то родился и рос ?
С чем сравнятся седые дубравы
И предутренний белый туман,
Да высокие сочные травы
Или вишен цветущих дурман?
Хоть несладко порою бывало,
И хлебнул это горе сполна.
Много стран есть великих и малых,
А сторонка родная одна.
Я люблю твои древние горы,
Синеву твоих чистых озер,
Твои сердцем рожденные песни -
В них кручина и русский задор.
Где бы я ни бывал на чужбине
И в каком ни вращался кругу,
Без тебя, дорогая сторонка,
Даже дня я прожить не мог.
Вера Викторовна Шутько
Поэт, педагог.
ЮРЮЗАНИ
Есть один прекрасный город, он один такой на свете.
Мы не будем ничего скрывать: началось все с двух Иванов,
Что приехали с Симбирска наш Уральский край завоевать.
Оказалось им по силам строить новые заводы
И сплавлять железо по реке. Годы шли, летело время,
Были разные проблемы, Счастье было где-то вдалеке.
ПРИПЕВ:
Юрюзань, моя! Славим, славим мы тебя!
Городок наш дорогой, мы гордимся тобой.
Пусть идут года, ты все так же молода!
Городок наш дорогой, мы гордимся тобой!
Открывались в утро двери и тянулись вверх деревья.
Обещала жизнь прекрасной быть! Но свинцовые метели
Ураганом налетели – нам июньский день тот не забыть!
Сотнями на фронт спешили, и врагов заклятых били,
За станком стояли день и ночь. Слез немало мы пролили.
Одолели! Победили! И смогли разруху превозмочь!
ПРИПЕВ
Юрюзань повеселела, расцвела, похорошела.
Перестройка зачеркнула все! Но и это одолела,
Встать с колен она сумела. Будет долго-долго жить еще!
ЮРЮЗАНЬ
Юрюзань! Лучистое слово.
Юрюзань! Звенит, как капель.
Юрюзань! Повторяю снова,
Соловьиную слышу трель.
Юрюзань – городок уральский.
Юрюзань, ты лежишь среди гор.
Уголочек твой маломальский
Красотой своей радует взор.
Юрюзань! Лучше города нет,
Обойди ты весь белый свет
Отыскать не сможешь такой:
Замечательный и простой!
Над рекой молоко тумана
Поднимается медленно ввысь.
Я скажу, друзья, без обмана:
Хорошо, что мы здесь родились!
Сергей Владимирович Богданов.
Художник, реставратор, педагог
Наталья Александровна Коробинцева
Поэтесса, композитор, исполнитель собственных песен.
ТЫ - КОЛЫБЕЛЬ МОЯ
Позолотил рассвет стволов прямые свечи
Вся светом залилась могучая сосна
Знакомый перезвон веселых горных речек
Такою можешь быть лишь только ты одна
ПРИПЕВ:
Ты – Родина моя и дочь земли суровой
Старинный городок с невянущей душой
Ты – колыбель моя и песенное слово
Родная Юрюзань, любимый город мой
Здесь разве удивит кого-нибудь соседство
Пятиэтажки новой с рубленой избой
Здесь в переулках тихих бродит наше детство
И иногда зовет, бывает, нас с собой
ПРИПЕВ
В достатке и в нужде свои копила силы
И в счастье и в беде не покладая рук
Для славы всей страны детей своих растила
И посылала их на подвиг и на труд
ПРИПЕВ
Я верю, город мой, что ты не оскудеешь,
Я верю, Юрюзань, в счастливый жребий твой
Ты не стареешь – нет. Ты только молодеешь
Встречая день за днем восходы над Шуйдой.
ПРИПЕВ
ДОМОЙ!
Мне хочется до боли иногда
Домой обратно навсегда вернуться
Увидеть гладь широкого пруда
И в аромат смолистый окунуться
Мне этой не хватает высоты
Когда стоишь на камне над обрывом
И кажется: взмахнешь руками ты
И полетишь так вольно, так красиво!
Над лесом хвойным, над массивом скал
Их прихотливо речки прорезают
Живу я на Урале, но Урал
Уралу рознь, кто в этом понимает
Надеюсь, новые знакомые простят
Пристрастье к затаенному желанью
Вернуться теплым вечером назад
И навсегда остаться с Юрюзанью!
ЮРЮЗАНИ
Как живешь без меня, Юрюзань,
Затерявшись в лесистых отрогах?
Протяни мне приветливо длань,
Если я появлюсь у порога
Твой по-сестрински ласковый взгляд
Станет пусть для меня утешеньем
Я ведь помню дорогу назад
И тебя не обжу забвеньем
Мягко окают там старики
В тополях заплетаются ветры
Горизонты на диво близки
Но попробуй, дойди – километры!
В четверть века немаленький путь
Оказался коротким, как чудо
Ты мня, Юрюзань, н забудь!
Ведь и я о тебе не забуду.
ПЕСЕНКА О ЮРЮЗАНИ
Есть очень милый городок
Среди Уральских гор
На перекрестке трех дорог
Стоит он с давних пор
ПРИПЕВ:
А на горах, как на китах,
Стоят дома старинные
И между гор течет река
Извилистая, длинная
Вокруг него зеленый лес
В нем можно заблудиться
Среди таких красивых мест
Мне повезло родиться
ПРИПЕВ:
А на горах, как на китах,
Стоят дома старинные
И между гор течет река
Извилистая, длинная
Так хорошей и процветай
Чтоб жить здесь, как в раю
Люблю тебя я, Юрюзань
Красавицу мою!
ПРИПЕВ:
Здесь на горах, как на китах,
Стоят дома старинные
И между гор течет река
Извилистая, длинная
ЮРЮЗАНЬ
Юрюзань - наш милый городок,
Так уютно у реки прилег.
Два крыла-Василовка, ЮГРЭС,
А за ними, в синей дымке, лес.
Городок гостеприимный, древний,
Все знакомы, как в большой деревне.
Разобраться – все мы здесь родня!
Место здесь нашлось и для меня,
И влюбившись в этот сериал,
Я Сибирь сменила на Урал,
Здесь теперь мой дом, моя семья,
Верные подруги и друзья!
По родной Сибири я грущу,
Но другого места не ищу,
Юрюзань, уютную свою,
Я теперь, как старожил, люблю!
ТРИ МОСТА
Юрюзанские отрадные места
Разумеется, где сразу три моста
Юрюзань-река, в нее впадает горная Силья
Завораживает, изумляет эта лепота
А в реке Силье бобры живут
Несравенный колорит пейзажу придают
Сногсшибательная летняя пора
Колоссально дополнят райские места
И скала и горы – неотъемлемая часть
Ели, сосны, косогоры – вот она, природы власть
Местных достопримечательностей взор
Есть и будет восхищать людской обзор
Сразу три моста – вот это кругозор
Три моста, четвертый – выше крыши
А еще –железная дорога – все в одном шоссе
Кустарники, речушка со своим мостом
Родина моя. Уральские края – чудеса
Абсолютной красоты места
Скалы, лес, черемуха в цвету
От нее, от флоры – фауны живу
То что замечаю тем и плачу
Авторство свое народу искренне дарю
Город Юрюзань по своему люблю
Детство в нем мое давно прошло
Есть что вспомнить, показать сове кино
Сразу три моста четвертый выше
Разве что пониже гор но выше крыши
А под ним река шоссе, железная дорога
Завораживает, впечатлений слишком много
Удивляет дар природы и в творение людей
Точно все построено и никаких гвоздей
Разумеется где сразу три моста
Изумляют потрясают эти чудеса
Местных достопримечательностей взор
Очень восхищает этот кругозор
Стопроцентный, люди, здесь экстрим
Тема. Чтобы получить адреналин
Ах, какие дивны, отрадны места в Юрюзани где сразу три моста.
УРАЛ.
Люблю, Урал, твои просторы
Твои дремучие леса
Рек быстрых бег, седые горы
Стремящиеся в небеса
Недаром вся страна гордится
Твой рабочею рукой
Полями солнечной пшеницы
Броней и сталью боевой
Нет края краше и роднее
Чем ты, уральская земля
Урал – опорный край державы
Вторая родина моя.
МОЙ УРАЛ.
Не постигнуть глазами края,
Леса ширь и глубин озер.
И парящая в небе стая,
Засосет любопытный взор.
Запах трав на тенистом склоне,
Одурманит и опьянит.
Теплый мох, словно нежный парень,
Нас в объятья свои манит.
Горной речке, подруженьке милой,
Расскажу я любовно секрет.
А березка тихонько прошепчет,
Мне давая на все ответ.
Росы лягут на травы пряные,
И слезой на цветы падут.
И смешавшись с нектаром клевера,
Жизни соки земле дадут.
Только здесь самый алый, маковый,
Самый сердцу родной закат.
А вершина горы с рассветом,
Уведет восхищенный взгляд.
Утону я в объятьях ласковых,
Среди рек и озер заплат.
Грудью лягу на одуванчики,
Носом сладкий втянув аромат.
Обниму сильно землю русскую!
Сердцем к сердцу земли прижмусь!
Надышусь ароматами пряными!
Я Уралом родным горжусь!
ЮРЮЗАНИ
С днем рожденья тебя поздравляем,
Юрюзань, наш город любимый.
Процветанья и счастья желаем
В Юрюзани мы все – побратимы.
Юрюзань ты моя Юрюзань
Наш любимый город родной.
Ты прими уважения дань-
Часть души. Мы навеки с тобой!
ЗАБОР
Еще сегодня, утром, его не было, а вот после обеда появился. Горожане одобрительно посматривали в его сторону и говорили: «Давно уж надо было поставить!». Да и в самом деле, забор был хорош: доски оструганы и подогнаны друг к другу плотно, на просветах нащельники аккуратненькие, ровненькие и верх забора – прямая линия. Ну, сразу была заметна добротная работа настоящего мастера, не забор, а сплошной монолит. Да еще какой! Прямой, остро пахнущей свежеструганной сосной и такой большой, что за ним ничего не было видно. А посмотреть было на что!
Во-первых, за ним стоял старинный купеческий дом. До наших дней сохранился он хорошо и выглядел очень привлекательно. Не зря же его недавно купили, огородили, да еще и пристройку к нему сделали. Фундамент дома из дикого камня, кирпичи ажурной кладки, около окон мастер выложил наличники - не хуже резных, а наверху фронтончик, ветряк, надымники, портик, карнизы, а ниже колоннада, ливневые трубы, на концах которых были металлические пасти крокодилов. Было на что посмотреть!
Во - вторых дом нравился не только новому хозяину, его давно присмотрели для себя младшие школьники из соседней школы. Этот дом был для них полон загадок и манил к себе с невероятной силой. После уроков, здесь играли в прятки, здесь же проходили «ожесточенные бои» и даже водились приведения. А в- третьих к низу от дома, был брошенный огород, где росла «самая высокая полынь и репейники» и где всем девчонкам и мальчишкам хватало места для игр. Если последние воевали, то девчонки обустраивали «дом» и на его территорию старались никого не пускать. Но мальчишкам было «интересно» и они совершали, не всегда успешные, попытки завладеть этой территорией. И вот тогда начиналась настоящая игра, где уже нельзя было разобрать кто «свой», а кто «чужой». Слышались крики, шум, гам, смех, а иногда и выяснение «отношений». Часа через два все мирились и договаривались на другой день продолжить игру.
А весной ребята любили сидеть на старой лавке у дома, под цветущей яблоней. Яблонька была старой, но каждый год обильно цвела, а осенью на ней краснели крупные ранетки, и это было очень красиво! Но дети ждали зимы, ведь замороженные яблочки нравились не только снегирям и свиристелям, все ребята хотели отведать кисло – сладких ранеток, а это, к сожалению, не всегда для них проходило бесследно. Поэтому родители с опаской поглядывали на яблоню и были рады, что теперь-то она за этим высоким забором. А заборы дети тоже очень любят, особенно на них писать или рисовать… Заканчивался очередной учебный год, дети подрастали.
Сегодня был четвертый день недели, приближалась пятница, но никто забор не трогал! «Какие воспитанные дети - подумала я!- А может с ними провели разъяснительную беседу, а может быть, им разонравился этот замечательный забор?» Но вот наступила суббота, в школе закончились уроки и я следом за ватагой детей иду домой. Проходя, по привычке, смотрю на забор и вижу там единственную, удивительную надпись, которая гласит: «Люба + Петя = Любовь». И я понимаю, что дети, конечно, повзрослели, и к нам в город пришла настоящая весна!
Вот что у них получилось.
Легенда о горе Сосновой и реке Юрюзань.
Есть в нашей местности красивая речка Юрюзань, которая огибает гору Сосновую. Старые люди говорят, что раньше здесь была небольшая деревушка. Старостой в этой деревне был злой и жестокий человек. У него была дочь – красавица Юрюзань. На краю той же деревни жил юноша, красивый, смелый, мужественный. Юрюзань и юноша полюбили друг друга, но злой отец девушки не разрешал им встречаться. Он поставил перед юношей условие: пойдешь в лес и принесешь шкуру огромного медведя, вот тогда и выдам за тебя свою дочь. Юноша ушел в лес и больше не вернулся. Но люди говорили, что каждую ночь на горе Сосновой стоит молодой парень и ждет свою любимую. Вскоре на этом месте выросла большая стройная сосна, и девушка целыми днями сидела под сосной и плакала. Однажды она не выдержала и бросилась со скалы. И с тех пор появилась речка с чистой прозрачной водой. Люди дали название реке - Юрюзань, а гору окрестили Сосновой. Так соединились два любящих сердца.
Давно на Южном Урале,
Дальше, чем город Казань
Гуляла девица однажды
И звали её Юрюзань.
Была она шустра и весела,
Красою всеобщей слыла.
Голубоглаза как реченька,
Румяная также была.
И как-то раз пасмурным вечером
Домой возвращалась она.
И молния белая-белая
Ударила в корни ствола,
И дерево пало на девушку
Да так, что упала она.
И слёзы из глаз покатилися
В большую реку превратилися.
И речка бежит словно лань
И речку зовут Юрюзань.
Давно на Южном Урале
Дальше, чем город Казань
Течёт эта милая реченька
Родная моя Юрюзань.
ЛЕГЕНДА ОБ УРАЛЬСКОМ ОЗЕРНОМ КРАЕ
Наш Южный Урал называют озерным краем. Это потому что здесь очень много озер. Почему их так много здесь? Об этом нам рассказывает легенда. Давным-давно, когда на Земле ещё не было людей, жили одни великаны. Один Великан, идя по Земле разбросал камни. Так появились горы. Другой Великан сажал растения и деревья. Но растения быстро погибали, потому что им не хватало воды. Третий Великан, самый главный, пошел посмотреть всё ли в порядке на Земле? Глядя с высоты горы, он увидел, как погибают красивые цветы и деревья. Ему так стало жаль их, что он заплакал. Там где вылились его слёзы, появились реки, озёра. Все его слёзы превратились в водоемы. Дойдя до Уральских гор, он заплакал ещё сильнее - ведь кругом пропала такая красота! От его горьких слез образовались «горькие озера», слезы соленые капали и капали из глаз, превращаясь в «соленые озера». Не зря плакал Великан, своими слезами он спас красоту Южного Урала - леса, но еще и украсил наш край озерами.
«Нет повести печальнее на свете…»
Так писал Уильям Шекспир о несчастных влюблённых: о Ромео и Джульетте. Но, увы, есть куда более печальная история о двух влюбленных, об Иремеле и Юрюзани.
Однажды в одной семье родились девочка и мальчик. Девочку назвали Юрюзанью, а мальчика Иремелем. Но случилась беда: Иремеля похитили птицы и унесли в дальние края. Юрюзань росла одна, не зная что у неё есть родной брат.
Выросла он писанной красавицей и говорила, что нет ей равного жениха в округе. Страшно разгневались тогда боги на неё и решили наказать Юрюзань: вернули на Родину Иремеля.
Однажды шел Иремель по лесу и, увидел проплывающий по ручью венок, поднял его. А по обычаям того племени, если юноша брал в руки венок, сплетенный девушкой, то он обязан был на ней женится. Иремель не возражал – уж очень приглянулась ему незнакомка. Юрюзань полюбила прекрасного юношу с первого взгляда. Сыграли они свадьбу и лишь после этого боги сообщили Иремелю, что он женился на своей собственной сестре. Такой позор можно было смыть только смертью. Бросилась Юрюзань с обрыва, но не утонула, а превратилась в прекрасную горную речку, которую стали называть Юрюзань.
Много воды утекло с тех пор, а всё течет и течет быстрая горная речка под названием Юрюзань.
ЛЕГЕДА ОБ УРАЛЕ И ЮРЮЗАНИ
Жил-был крепкий, как камень Урал. Был он властный и сильный. В его подчинении были сыновья и дочери, внуки и внучки, невестки и зятья. Слово его было законом, как скажет – так и будет.
Больше жизни он любил свою жену – красавицу Юрюзань. Совсем юной девушкой встретил ее Урал, сам был еще подростком, а заприметил веселую хохотушку, что улыбалась ему из-за краешка платка. Понравился ему ее добрый характер. Со взрослыми была она почтительна, с малышами терпелива, со сверстниками открыта. Никогда не задавалась она, не задирала носа и была работящей. “ Вырасту, посватаюсь”, – решил Урал. И вскоре сыграли они богатую, щедрую свадьбу. Много подарков подарили молодым, но главное у них уже было – это любовь.
Зажили они дружно, обстроились. Стали лес корчевать, пашню пахать, скот разводить да охотиться и горным делом промышлять. Детишки, конечно, помогали. Много их народилось – и девчонок и мальчишек. Парнишки все в батьку пошли – крепкие, статные, неразговорчивые, да в работе проворные. А дочери в матушку уродились – красавицы да хохотушки, работницы, конечно, матери под стать.
Каждый род норовил с Уралом породниться, да не за каждого дочерей выдавали и невест подбирали. Время шло. Обстроился Урал, поглядеть – любо-дорого. Да пришла беда, откуда не ждали – налетели из дальних степей кочевники. Черной тучей пыль поднялась от топота копыт – небо закрыла. Содрогнулась матушка земля от стонов и криков, уводимых в полон соплеменников Урала. Посмотрел глава города с высокой горы за горизонт и крикнул громовым голосом: “Не пойду в полон к ворогам и вам не дам, сыновья, дочери!”
Громыхнуло тут небо грозовым огнем, будто клятву его подтвердило, и увидели, не человек перед ними стоит, а хребет каменный. Не объехать, его не обойти. Рядом, как воины, стоят не зятья с сыновьями, хребты высокие: Нургуш – хребет, Бахты – хребет и хребты Таганай, Уреньга. Юрюзань рекой стала, путь преградила пешим и конным, дочки крикнули, одна: “Ай!”, другая: “Уй!”, и превратились в речки. А зятья с невестками в ястребов и коршунов превратились и заклевали до смерти всех ворогов.
ЛЕГЕНДА ПРО ГОРДУЮ ДЕВУШКУ АЙ
Есть на свете такая легенда.
В ней любовь и тоска, и печаль
Про прекрасного юношу Уя
И про гордую девушку Ай.
Ай, была всех красивей в округе,
Много юношей вздыхало по ней:
Нету кос ее мягче и длиньше,
Нету глаз, как озера, синей.
Но слыла Ай ужасной гордячкой.
Никого не любила она,
Ее сердце – холодная льдинка,
А душа, как зима, холодна.
Но весной, когда солнце пригрело,
Вдруг растаял в душе ее снег.
Повстречала в лесу она Уя
И его полюбила навек.
Уй был статен, красив и приветлив,
Но был беден простой дровосек.
“Ни за что не отдам ее в жены”,-
Так сказал непреклонный отец.
Ай и Уй над обрывом простились
С ясным солнцем, с весной-красой.
Они сильно любили друг друга
И не мыслили жизни иной.
Взявшись за руки, вниз полетели,
Но коснувшись земли лишь рукой,
Не разбились об острые камни,
Каждый стал говорливой рекой.
А отец обезумел от горя
И с обрыва он бросился вниз;
Стал он горькой огромной скалою,
Две реки, Ай и Уй, разлучив.
ЛЕГЕНДА О РЕКЕ ЮРЮЗАНЬ
Я хочу рассказать вам легенду, которую услышала от своей бабушки. Давно это было. Очень давно. Так давно, что дед моего дела не мог вспомнить, когда это было. Наши края были богаты зверем, а реки - рыбой. Большие стада диких оленей ходили несчитанными, а непуганая птица пускала на полет стрелы. Люди не знали, как приходят с охоты без добычи, а с рыбалки – без рыбы. В те времена у гор, скалистых и высоких, жило племя людей. Жили люди вольно; не знали войн, пасли стада коз и баранов в горах, охотились в лесах, одевались в звериные шкуры.Жили они хорошо, делились друг с другом едой и одеждой. Они не знали зла и ненависти, зависти и жадности, - одним словом жили дружно и счастливо. Утром, когда солнце посылало на землю первый луч, люди начали свои дела. Мужчины ходили на охоту и рыбную ловлю, женщины готовили еду на костре, ходили в лес за ягодами и грибами, воспитывали детей. Вечером, когда возвращались мужчины с охоты с добычей, женщины кормили их.
Жила в наших краях девушка по имени Юрюзань. Она была так прекрасна, что каждый молодец мечтал жениться на ней.
Юрюзань была стройна и красива. Ее золотые кудрявые волосы спадали на плечи, глаза были похожи на два сверкающих алмаза, черные длинные ресницы подчеркивали ее красоту. А яркие алые губы напоминали лепестки роз. Ее ангельский голосок разливался по всей округе. В семье Юрюзань была единственным ребенком, и все родные любили ее. Она была добрая, трудолюбивая, ласковая, веселая и озорная. И все люди, знавшие девушку, уважали и ценили ее. Юрюзань помогала своей матери по дому: где воды принесет, где суп сварит, а где и за ягодами в лес сходит. Она очень любила природу и зверей. И каждый раз, когда Юрюзань ходила в лес, она возвращалась только к вечеру, потому что рассматривала все, что попадалось ей на пути: и деревья, и кустарники, и цветы, и травы. А если увидит, что какому-нибудь зверьку нужна помощь, обязательно поможет.
И вот однажды Юрюзань пошла в лес за ягодами. Она чувствовала себя в лесу как дома, здоровалась с деревьями как с людьми, засматривалась в особенные листья цветов, улыбалась порхающим бабочкам, подпевала птичкам и так увлеклась, что даже не заметила, как заблудилась. Юрюзань испугалась и начала кричать, но никто не откликался. Тогда девушка побежала. Она спотыкалась на скользких корнях, падала, вставала, и снова бежала неведомо куда. И вдруг слуха ее
коснулась чудная мелодия. Юрюзань остановилась, прислушалась, огляделась. За кустами паслось стадо овец, а пастух сидел под березой и наигрывал на свирели грустную и нежную мелодию.
Девушка вышла из-за кустов, негромко поздоровалась. А пастух вскочил на ноги и застыл, очарованный красотой Юрюзани. Её тоже поразил этот высокий красивый юноша с тёмными кудрями и сверкающим взглядом. Долго стояли они так, разглядывая друг друга.
- Кто ты, красавица, и как ты попала сюда? – спросил, наконец, юноша.
- Меня зовут Юрюзань, я заблудилась в лесу и не знаю, где искать своё племя.
Юноша Ай помог Юрюзани выбраться на дорогу и пообещал вскоре быть в гости. Ай и Юрюзань стали друзьями. Много времени проводили они вместе и полюбили друг друга.
Но отец Ая, старый и грозный Яман, и слушать не хотел о девушке из чужого племени.
Мать же Юрюзани Ара всегда учила дочь уважать и почитать старших и внушала, что без воли родителей не видать молодым счастья. Что было делать влюблённым?
В один из солнечных дней Юрюзань и Ай пошли в лес. Погода была прекрасная. Солнце согревало землю. Пели птицы. Вода в реке была тёплой и тихо журчала. Зверьки вылезли из своих нор и наслаждались теплом и светом. Даже хмурая и серая ящерица выползла из трухлявого пня погреться на солнышке. И бурый медведь вылез из чащи, он сидел на поляне и ел сладкую малину. Юрюзань и Ай смотрели на всё это и смеялись. Они бегали, резвились, собирали ягоды и цветы. Они забыли про всё на свете.
А в это время отец АяЯман искал сына и не найдя сына, понял, что Ай тайком опять ушёл к своей девушке. Яман рассвирепел и пошёл к старому колдуну Саиту. Саит был злой и не щадил никого, он даже собственного сына за непослушание превратил в камень. Саид и Яман были давними друзьями, но они уже много лет не виделись, потому что Саит жил далеко в горах. Яман шёл долго. Он пробирался сквозь лесные чащи, поднимался высоко в горы. Наконец добрался до пещеры, в которой жил Саит. Зайдя в пещеру, он увидел Саита, сидящего на камне. Тот узнал Ямана и спросил:
- Зачем ты пришёл, Яман?
- Я пришёл за помощью, - ответил Яман.
Он рассказал Саиту про своего сына и дерзкую девчонку Юрюзань.
Глаза Саита недобро сверкнули. Яман невольно напомнил ему историю собственного сына колдуна. Злой Саит был готов разорвать Ая в клочья, обратить в грязное вонючее животное, в голую бесплодную скалу, но ведь Яману нужно было всего-навсего разлучить влюблённых, а Яман – старый друг Саита.
…И Юрюзань пропала. Ай, искал её повсюду. Нет, как нет. Юноша потерял голову. Однако поисков не прекратил. Однажды он в лесу старца встретил и поделился своим горем.
- Я знаю, где твоя Юрюзань, но ходить туда тебе не советую. Все равно вам не быть вместе, - сказал мудрый старец.
- Кто может разлучить нас? Мы любим, друг друга, и никто, и ничто не разлучит нашу любовь! – воскликнул юноша.
Старец не стал отговаривать Ая, потому что знал, что это бесполезно. Ай, отправился в дорогу. Он шел еще долгих пять дней, наконец, вышел на поляну. На ней Ай увидел Юрюзань. Она сидела на пне и тихо плакала. Вокруг нее было множество ручейков. Ай, был счастлив, что снова встретил Юрюзань. Он не мог удержаться и крикнул: “Я пришел, любовь моя!” Юрюзань узнала голос своего возлюбленного и оглянулась. Они встретились взглядами. И в тот же миг Ай превратился в ручеёк. Таковы были злые чары Саита.
Горько плакала Юрюзань и плакала до тех пор, пока не превратилась в звонкую прозрачную речку.Ручеёк Ай не захотел расставаться с любимой. Он соединился с другими ручейками, находящимися здесь, превратился в быструю реку и устремился навстречу Юрюзани.
Узнав об этом, Яман снова обратился к Саиту с просьбой превратить себя в гору, чтобы преградить дорогу Аю к Юрюзани. Саит был удивлён, однако исполнил просьбу друга.
Раскинул тут Яман свои камни и преградил путь влюблённым, так и не дав им встретиться.
И до сих пор стоит грозный Яман среди уральских гор, а по разные стороны его текут две стремительные реки – Юрюзань и Ай.
МУДРЫЙ АЙ И КРАСАВИЦА ЮРЮЗАНЬ
В давние времена жил мудрец по имени Ай. Ум этого человека был глубок и беспределен, как море, речь текла из его уст подобно песне соловья. Но несмотря на все свои достоинства, был Ай беден как никто другой в поселке: дом его был так убог, что когда он ложился ноги его торчали за порогом, а в ненастную погоду ветер свободно проникал в него сквозь множество щелей.
Как-то раз ехал Ай с товарищами по лесу. День клонился к вечеру, и всадники торопили коней, чтобы засветло добраться до жилья.
Вдруг путь им пересекла широкая лесная река. На том берегу реки лежала деревня, а на этом- несколько женщин собирали ягоды.
Подъехав к ним, всадники учтиво поздоровались и спросили, как переправиться через реку. Тогда из толпы женщин вышла молодая девушка, которую подруги называли красавицей Юрюзань. Было на ней ветхое заплатанное платье, но вся она сияла невиданной красотой.
- Есть два брода, - сказала девушка. – Тот, что налево, - близок, да далек. Тот, что направо, - далек, да близок.
И она указала две тропинки, ведущие к бродам. Один лишь Ай понял слова девушки и повернул направо.
Через некоторое время он увидел брод, без особого труда переехал реку и быстро доскакал до деревни. А товарищи его выбрали ближний брод и вскоре раскаялись в этом. Не достигли они и середины реки, как кони их глубоко увязли в тине, и им пришлось долго пешком брести к берегу. Уже смеркалось, когда мокрые и озябшие въехали они в деревню.
Ай остановил коня у крайнего дома. Это был самый бедный дом в деревне, и он сразу догадался, что он принадлежит родителям той девушки, которая указала ему брод. Ай дождался товарищей, и лишь только всадники сошли с коней, как навстречу им вышла мать Юрюзани и попросила быть гостями ее семьи. Они поблагодарили добрую женщину и вошли в дом.
Спустя некоторое время в дом вошла Юрюзань с полной корзиной ягод.
Между тем, гостям захотелось узнать, какое угощение ждет их за ужином.
Юрюзань сказала им так:
- Отец мой беден, но гостеприимный человек. Когда пригонит он барское стадо, то если добудет, зарежет для вас одного барана, а не добудет, так даже две овцы. Никто, кроме Ая, не понял слов девушки, все приняли их за шутку. Пришел отец Юрюзани. Увидев у себя в доме чужих людей, он побежал к хозяину просить барана на ужин нежданным гостям.
Богач прогнал его, не дав ничего. Тогда пастух зарезал свою единственную овцу, которая вскоре должна была принести ягненка, а из ее мяса приготовил вкусное кушанье для приезжих людей. Только тут гости поняли значение слов Юрюзани.
Юрюзань за ужином сидела напротив Ая. Ай, пленившись ее красотой и умом, тайком положил руку к сердцу в знак того, что горячо ее полюбил.
Юрюзань, не спускавшая с него глаз, заметила это движение и дотронулась пальцами до своих глаз: она хотела этим сказать, что его чувства не укрылись от ее взора.
Тогда Ай погладил себя по волосам, желая спросить, не потребует ли за нее отец выкуп – столько скота, сколько у него волос на голове.
Юрюзань провела рукой по шерсти кожи, лежавшей под ней, намекая, что отец не отдаст ее и за столько шерстинок на бараньей коже.
Ай, вспомнив, о своей бедности, печально опустил голову. Девушке стало жаль его. Она отвернула уголок кожи и прикоснулась пальцами к ее гладкой стороне. Так дала она понять Аю, что отец отдаст ее и даром, если найдется достойный жених. Так они решили пожениться. После свадьбы они жили долго в мире и согласии.
А после их смерти забили в этих местах реки, которые стали называть Ай и Юрюзань.
"Он должен быть у каждого, свой дом,
Простор родных аулов и урочищ.
Познай его любовью
и трудом-
Ты мир, как сад, украсишь
и упрочишь.
Пройду все тропы, в связи
все ввяжусь,
Томленьем ведать
дали одержимый.
И вздрогнув,
сам однажды окажусь
Душой и памятью
земли родимой.
Глубь недр пойму
и сроки углублю.
И с гордостью
скажу родному краю:
“Люблю и знаю.
Знаю и люблю,
И тем полней люблю,
чем глубже знаю.